Константин Николаевич Беляев - мэтр антикварного хулиганского шансона с более чем тридцатилетним стажем. В начале семидесятых его записи ходили на пленке под именем почему-то Бродского. Несмотря на четыре года тюрьмы (данные ему в начале 80-х за распространение рок-н-ролльных записей), Беляев имеет мало общего с сугубо блатной, принципиально зарешеченной песней. Тут другое: ода вольности да похвала глупости, здесь разыгрываются страсти Диониса, а не цербера. Матерный "скэт" Кости - это провозвестник некоего идеально-телесного низа, озорной привет из достойных лет, "конец" прекрасной эпохи. Искусство неповторимой интонации и фразировки.

Новая жизнь Беляева (концерты, интервью и прочее) началась 5 лет назад одной майской ночью - с развеселого выпуска радиосериала "Трансильвания беспокоит". Опальный шансонье со своим "Вернулся-таки я в Одессу..." усилиями Гарика Осипова и Бориса Симонова впервые прорвался в радиоэфир. С этого момента сезон охоты до Беляева был объявлен открытым. Имя его с равным успехом рядилось в шрифты гламурных журналов и центральных газет. На возникавших там и сям концертах бушевали лица нежного возраста и вжимались, вжимались в стулья озадаченные почитатели высоких жанров. На последнем выступлении в доме культуры "Меридиан" Беляев отклонил многочисленные предложения попеть частушки. Впрочем, утешил: "А вот приходите-ка в "аги". Там - свобода. Там - играем всё".

Максим Семеляк, "Афиша", № 7 (53), 2001